Фригия: Шипящий сонет К мужчине я неравнодушна, Но на исходе юных лет В ответ на поцелуй воздушный Не соблазняюсь на минет. Зачем? Ведь это, право, скучно, К тому же оставляет след В душе отчетливый и душный… Мужчине я не лазарет. Меня желаньем не заманишь, Колени мне не разведешь, А если – да, меж ними канешь, И откровенно пропадешь. Любовь быть может и не ложь, Но вещь сомнительная все ж. Старичок ЗМЕЕ Уже не юный я мужчина, Минет меня не соблазнит, Но соблазнит меня наверно Твой гордый, неприступный вид. Что проку в юном женском теле, Когда в головке - ни черта? Мне дети дома надоели, Мне повзрослей давай сюда! Xотя отрада гениталий Меня бодрит на вид всегда. На самом деле мы не спали С любовью яркой никогда. По-стариковски платоничен, И свеж, как летний огурец, С тобой я буду ироничен, Чтоб скрыть влюбленность наконец! С тобой расчетлив быть намерен, Послав воздушный поцелуй. Вы для меня закрыли двери? А я для вас упрятал #уй. Пигмалион - ГАЛАТЕЕ: Шипит напрасно Галатея Ведь изваянье из ребра Свою историю имеет, Своим сокровищам - раба. Пигмалион напрасно млеет, Творенье жизнь свою ведет. Xолодным мрамором белеет, И чай с ногами в кресле пьет. Напрасно думал древний зодчий Вдохнуть в булужник страсть свою. Вода прилежней камень точит, Всего важней попасть в струю. Века проходят, мрамор чудный Прозрачен сделался и тверд. И сон окутал беспробудный Всех наших роковых сестер. И мы целуем у царевны, Как сахар мрамора, уста. Напрасно думал зодчий древний Раскрыть - в чем жизни красота. ГАЛАТЕЯ: Да, я простая Галатея, Но мне на днях приснился сон, Что, от желания фигея, Меня сваял Пигамалион. Тот зодчий с непотребным зудом В упрямых чреслах, тот блудник, Что своей похотью и блудом Мне в лоно хладное проник. Что ему каменное лоно, Что ему мраморная слизь? Долбит он лоно непреклонно, Хотя твержу ему: «Уймись, Иззыди, греховодник грязный, И убери свой жуткий керн, Твои мечтания напрасны, Тебе не дам, как Анна Керн Давала бедному поэту Свой гений чистой красоты, Чтобы постиг он все секреты, Ну, и небесные черты. Нет, не уступит керну мрамор, Свою перепишу я роль, Пойми, сейчас другая драма, И на сей раз меня уволь». Пигмалион ГАЛАТЕЕ О, я сваял тебя, царица, Чтоб блуд навеки позабыть. Но с тобой рядом, мне не спится... Хотя не рядом, может быть. Но все же я как-будто рядом, Как-будто я с тобою сплю, И этот сон мне как награда, Мне снится - я тебя долблю... Мой керн тебя упрямо точит, Округлость свежуют творит. И лоно выточить нет мочи - Вот глыба свежая стоит. Она еще не претворилась, Она холодная, как лед. И слизью мраморной покрылась, Ее никто ведь не #бет. Ана не будет, как давалка, А мрамор высшей чистоты! Куда до ней той самой Анке, Мой керн ей даже до пи#ды! У ней сейчас другая драма, И потому я с ней на вы. Ей запретила еще мама, Кусочек греческой халвы Употреблять из рук мужчины. И потому теперь, уволь, Я керн ломаю о причины, Вкушая творческую боль. Какую роль она напишет? Не знает дОлбящий творец. Смотри - как часто она дышит, Как напряжен любви конец! Галатея Ты топтал меня грубыми пальцами И сопел мне над самым лицом, Колдовал, словно дева над пяльцами, А мечтал называться отцом. Думал ты, что тебя вдохновение Вдаль несет, как пушинку - струя К океану. Увы, заблуждение! К совершенству вела тебя я. Своенравною плотью упругою Направляла безмозгий резец, Чтоб назваться твоею супругою И покрепче схватить за конец И водить, и вводить в заблуждение, Возбуждать и обуздывать прыть, Доводить до принятья решения - Из отбросов мужчину лепить. Да, мужчину, отвратно сопящего Над прекрасной скульптурой моей И болезненно в почках носящего Очень много ненужных камней. Мужика! Генофонда отпетого, Мне супруга, а детям - отца, Скрипача, керамиста, поэта ли, Но конечно (так надо!) творца. Пигмалион Мне сопеть над тобой и постанывать, Завещал еще Зевс на горе Я леплю снова и заново Ощущаю себя, как в норе. Из из этого редкого чувства, Из мышиной украдки в норе, Я люблю в тебе ночью искусство, Правда днем я подвержен игре. Я подвержен ведь тоже коварству, Я могу от натуги запить. Ведь вводить в заблуждение - барство. Я за барство могу разлюбить. Я могу ведь оставить работу, На труды я могу наплевать. Пусть пригонят суда хоть пол-роты Молодых и е#учих солдат. Они сдвинут презренную глыбу На высокий и гордый утес. Чтоб ты вечно кормила лишь рыбу, Чтобы шторм тебя злобный разнес! Но я нет, не такой, я - упорней, Я долблю, и долблю, и долблю. И чем спорней, чем спорней, чем спорней ты, Тем я больше и больше люблю. А сопеть и натужно постанывать Завещал мне всевидящий Зевс. Ты свалится не можешь ведь заново С равнодушных холодных небес! МАССОВКА ЗА СЦЕНОЙ: МНСсса Был у Миноса сын - свирепый и хмурый бычара Дачку построил себе, стал туда девок водить. Че он там делал, не ведаю, я ведь туда не ходила, Но если ходят и ходят - значит, им там хорошо. Только прослышал Тезей об этом (сбирал он налоги), Думою жадной объят, неделю не спал и не ел, А лезвием фирмы "Жиллет" брил себе стройные ноги, Их облачил он в чулки, короткую юбку надел... Эка меня проколбасило - тут же явилась и рифма. В общем, оделся Тезей и сделал себе макияж, Верные Миноса слуги, увидев красивую девку Тут же схватили ее и к Минотавру свели. Он ведь того и хотел, того-то ведь он добивался, Планы носил в голове, но жаль, что не вел дневника. Девок теперь к Минотавру не водят, Тезей не вернулся, Что происходит, не ведаю, свечку напрасно сожгла. МНС Жил-был на Кипре царек Пигмалион одинокий, Очень он не уважал местных давалок и шлюх, Вздумал однажды сваять целку себе непорочну, Взял он слоновую кость и обработал резцом. Чудо как хороша вышла его Галатея, В месте причинном он ей тонкие кудри насек, Впадинку между кудрей он обозначил конкретно, Так вот в обнимку и спал, щелку заткнув языком. Утром насилу язык выпростал он на свободу, С болью слюну проглотил и к Афродите воззвал: «Смилуйся, мол, оживи, больше не в силах я семя Попусту проливать прям на слоновую кость». Миф говорит, что вняла просьбе его Афродита, Девушка ожила — в лоно он смело вошел. Сколько он в лоне пробыл, автор нам не сообщает, Но с этой самой поры зодчий лишь в лоне кончал. КОНЕЦ... Июнь 2002 от Р.Х. |