Диалоги Пигмалиона и Галатеи

(Женская партия в исполнении неизвестной гениальной поэтессы. Прим. фЕБа)

Не забудьте оставить отклик в Гостевой!


Фригия:


Шипящий сонет

К мужчине я неравнодушна,
Но на исходе юных лет
В ответ на поцелуй воздушный 
Не соблазняюсь на минет.

Зачем? Ведь это, право, скучно,
К тому же оставляет след
В душе отчетливый и душный…
Мужчине я не лазарет.

Меня желаньем не заманишь,
Колени мне не разведешь,
А если – да, меж ними канешь,

И откровенно пропадешь. 
Любовь быть может и не ложь,
Но вещь сомнительная все ж.




Старичок

ЗМЕЕ


Уже не юный я мужчина,
Минет меня не соблазнит,
Но соблазнит меня наверно
Твой гордый, неприступный вид.

Что проку в юном женском теле,
Когда в головке - ни черта?
Мне дети дома надоели,
Мне повзрослей давай сюда!

Xотя отрада гениталий
Меня бодрит на вид всегда.
На самом деле мы не спали
С любовью яркой никогда.

По-стариковски платоничен,
И свеж, как летний огурец,
С тобой я буду ироничен,
Чтоб скрыть влюбленность наконец!

С тобой расчетлив быть намерен,
Послав воздушный поцелуй.
Вы для меня закрыли двери?
А я для вас упрятал #уй.



Пигмалион - ГАЛАТЕЕ:


Шипит напрасно Галатея
Ведь изваянье из ребра
Свою историю имеет,
Своим сокровищам - раба.

Пигмалион напрасно млеет,
Творенье жизнь свою ведет.
Xолодным мрамором белеет,
И чай с ногами в кресле пьет.

Напрасно думал древний зодчий
Вдохнуть в булужник страсть свою.
Вода прилежней камень точит,
Всего важней попасть в струю.

Века проходят, мрамор чудный
Прозрачен сделался и тверд.
И сон окутал беспробудный
Всех наших роковых сестер.

И мы целуем у царевны,
Как сахар мрамора, уста.
Напрасно думал зодчий древний
Раскрыть - в чем жизни красота.





ГАЛАТЕЯ:


Да, я простая Галатея,
Но мне на днях приснился сон,
Что, от желания фигея,
Меня сваял Пигамалион.

Тот зодчий с непотребным зудом
В упрямых чреслах, тот блудник,
Что своей похотью и блудом
Мне в лоно хладное проник.

Что ему каменное лоно, 
Что ему мраморная слизь?
Долбит он лоно непреклонно,
Хотя твержу ему: «Уймись,

Иззыди, греховодник грязный,
И убери свой жуткий керн,
Твои мечтания напрасны,
Тебе не дам, как Анна Керн

Давала бедному поэту
Свой гений чистой красоты,
Чтобы постиг он все секреты,
Ну, и небесные черты.

Нет, не уступит керну мрамор,
Свою перепишу я роль,
Пойми, сейчас другая драма,
И на сей раз меня уволь».






Пигмалион

ГАЛАТЕЕ

О, я сваял тебя, царица,
Чтоб блуд навеки позабыть.
Но с тобой рядом, мне не спится...
Хотя не рядом, может быть.

Но все же я как-будто рядом,
Как-будто я с тобою сплю,
И этот сон мне как награда, 
Мне снится - я тебя долблю...

Мой керн тебя упрямо точит,
Округлость свежуют творит.
И лоно выточить нет мочи -
Вот глыба свежая стоит.

Она еще не претворилась,
Она холодная, как лед.
И слизью мраморной покрылась,
Ее никто ведь не #бет.

Ана не будет, как давалка,
А мрамор высшей чистоты!
Куда до ней той самой Анке,
Мой керн ей даже до пи#ды!

У ней сейчас другая драма,
И потому я с ней на вы.
Ей запретила еще мама,
Кусочек греческой халвы

Употреблять из рук мужчины.
И потому теперь, уволь,
Я керн ломаю о причины,
Вкушая творческую боль.

Какую роль она напишет?
Не знает дОлбящий творец.
Смотри - как часто она дышит,
Как напряжен любви конец!



Галатея  


Ты топтал меня грубыми пальцами
И сопел мне над самым лицом,
Колдовал, словно дева над пяльцами,
А мечтал называться отцом.

Думал ты, что тебя вдохновение
Вдаль несет, как пушинку - струя
К океану. Увы, заблуждение!
К совершенству вела тебя я.

Своенравною плотью упругою
Направляла безмозгий резец,
Чтоб назваться твоею супругою
И покрепче схватить за конец

И водить, и вводить в заблуждение,
Возбуждать и обуздывать прыть,
Доводить до принятья решения -
Из отбросов мужчину лепить.

Да, мужчину, отвратно сопящего
Над прекрасной скульптурой моей
И болезненно в почках носящего
Очень много ненужных камней.

Мужика! Генофонда отпетого,
Мне супруга, а детям - отца,
Скрипача, керамиста, поэта ли,
Но конечно (так надо!) творца.  




Пигмалион  



Мне сопеть над тобой и постанывать,
Завещал еще Зевс на горе
Я леплю снова и заново
Ощущаю себя, как в норе.

Из из этого редкого чувства,
Из мышиной украдки в норе,
Я люблю в тебе ночью искусство,
Правда днем я подвержен игре.

Я подвержен ведь тоже коварству,
Я могу от натуги запить.
Ведь вводить в заблуждение - барство.
Я за барство могу разлюбить.

Я могу ведь оставить работу,
На труды я могу наплевать.
Пусть пригонят суда хоть пол-роты
Молодых и е#учих солдат.

Они сдвинут презренную глыбу
На высокий и гордый утес.
Чтоб ты вечно кормила лишь рыбу,
Чтобы шторм тебя злобный разнес!

Но я нет, не такой, я - упорней,
Я долблю, и долблю, и долблю.
И чем спорней, чем спорней, чем спорней ты,
Тем я больше и больше люблю.

А сопеть и натужно постанывать
Завещал мне всевидящий Зевс.
Ты свалится не можешь ведь заново
С равнодушных холодных небес!
 





МАССОВКА ЗА СЦЕНОЙ:



МНСсса

Был у Миноса сын - свирепый и хмурый бычара
Дачку построил себе, стал туда девок водить.
Че он там делал, не ведаю, я ведь туда не ходила,
Но если ходят и ходят - значит, им там хорошо.
Только прослышал Тезей об этом (сбирал он налоги),
Думою жадной объят, неделю не спал и не ел,
А лезвием фирмы "Жиллет" брил себе стройные ноги,
Их облачил он в чулки, короткую юбку надел...
Эка меня проколбасило - тут же явилась и рифма.
В общем, оделся Тезей и сделал себе макияж,
Верные Миноса слуги, увидев красивую девку
Тут же схватили ее и к Минотавру свели.
Он ведь того и хотел, того-то ведь он добивался,
Планы носил в голове, но жаль, что не вел дневника.
Девок теперь к Минотавру не водят, Тезей не вернулся,
Что происходит, не ведаю, свечку напрасно сожгла.





МНС


Жил-был на Кипре царек Пигмалион одинокий,
Очень он не уважал местных давалок и шлюх,
Вздумал однажды сваять целку себе непорочну,
Взял он слоновую кость и обработал резцом.
Чудо как хороша вышла его Галатея,
В месте причинном он ей тонкие кудри насек,
Впадинку между кудрей он обозначил конкретно,
Так вот в обнимку и спал, щелку заткнув языком.
Утром насилу язык выпростал он на свободу,
С болью слюну проглотил и к Афродите воззвал: 
«Смилуйся, мол, оживи, больше не в силах я семя
Попусту проливать прям на слоновую кость».
Миф говорит, что вняла просьбе его Афродита,
Девушка ожила — в лоно он смело вошел.
Сколько он в лоне пробыл, автор нам не сообщает, 
Но с этой самой поры зодчий лишь в лоне кончал. 
 




КОНЕЦ...



Июнь 2002 от Р.Х.



Hosted by uCoz